Рай беспощадный - Страница 95

Вооружились очень просто – у каждого тонкая бамбуковая палка, на совесть заостренная. Такой колоть неудобно – тонкий кончик может обломаться. Ненадежные штуки, но выбрали их сознательно. Поселок не столь уж далеко – если готы начнут кричать, то их могут услышать. А молча драться вряд ли получится. В итоге пришлось придумать способ, как избежать лишнего шума и заодно снизить шансы противника почти до нуля.

Перед тем как забираться в воду немудреные заточенные палки превратили в опаснейшее оружие. Для этого из обрезанной двухлитровой бутылки вывалили на камень маленькое слизкое создание – оранжевого осьминога. Поймать его несложно, если знаешь где и как. Тварь, на вид безобиднейшая, являлась одним из опаснейших здешних обитателей. Даже прикасаться к ней чревато неприятностями – кожа смазана сильнодействующим контактным ядом. В лучшем случае на время отнимется неосторожная конечность, в худшем – паралич дыхания и сердца. Причем действовал яд очень быстро – практически мгновенно. При попадании в кровь эффект резко усиливался.

Минус, как еще недавно пояснял Бизон, только один – яд очень нестойкий. Готы, вероятно, таскают осьминогов с собой. Островитяне, поймав по пути одного, поступили так же, испортив под это дело одну из самых больших бутылок.

Тщательно натерев острия о кожу слабо шевелящейся ядовитой твари, все молча спустились к воде, осторожно, стараясь двигаться бесшумно, поплыли к кораблю. Отсюда до него около пятидесяти метров – рукой подать. Течение отливное почти успокоилось, не мешает – Эн выбрал идеальное время для атаки. А еще, если верить Геморрою и Вонючке, готы к сиесте относились очень серьезно – после обеда располагались в тенечке и проводили там часа три, стараясь не шевелиться лишний раз. Странно, но при всей их воинственности даже часовые вели себя аналогично, если не беспечнее – за все время наблюдения ни один из врагов не прошелся по палубе или хотя бы не показал голову над низким бортом. А ведь точно известно – их там двое. Или всерьез уверены, что им ничего не грозит, или с дисциплиной у них полный завал…

Хотя, если вспомнить историю захвата поселка – там не лучше дело обстояло. Наблюдатель на вышке прозевал приближение вражеского корабля, защитники дружно отвлеклись на Люца и, не сумев с ним быстро расправиться и добраться до арсенала, так же дружно сдались, когда готы ударили со стороны входа. Выходит, разгильдяйство, по-видимому, свойственно здесь всем: плевать на опасность – сиеста важнее всего.

Грести одной рукой не очень-то удобно, но для хорошего пловца дистанция плевая – не успел толком в воду забраться, как над головой нависла задранная кверху вязанка бамбуковых стволов – нос вражеского корабля.

Здесь пришлось вести себя еще тише – хотя куда уж более. Осторожно, по-собачьи, подгребая свободной рукой, Макс добрался до корпуса, медленно начал продвигаться вдоль правого борта. Оружие пришлось почти полностью окунуть в воду – лишь острие старался не намочить. И голову погрузил по самый нос – конструкция суденышка изобилует щелями, через которые экипаж может заметить подозрительное движение. Как назло волнения практически нет – море будто зеркало и выдать себя очень просто. Странно, но Макса это не пугало. Он даже удивлялся своим мыслям, или, точнее, почти полному их отсутствию. Идет убивать, и совершенно спокоен при этом. Человек ко всему привыкает – вот и кровь перестала волновать. Относится к этому почти как к рутинной работе. Тем более если выгорит дело с кораблем, то впереди его ждет почти верное самоубийство – в сравнении с тем, что ему предстоит, убийство пары ребят цветочки. Даже если в одиночку на это идти – все равно несравнимые вещи.

А он не один – с ним трое товарищей.

Двух недель не прошло, как он назначил Лере свидание возле школы… Быстро озверел… А куда деваться – жить в таком возрасте хочется очень уж сильно, но при этом парадокс – риск не страшит. И если для того, чтобы не умереть, надо убивать других, то что поделаешь…

Рабы сделали этот неказистый кораблик, или свободные люди – но будьте вы прокляты! Казавшийся издали крохотным он теперь тянулся бесконечно – казалось, борт никогда не закончится.

Но нет – вот и все. Обрезало проклятый борт, будто ножницами. Дальше поворот ровной кормы и там защиты от вражеских взглядов уже не будет. Если готы не спят и поглядывают в эту сторону, то пиши пропало – едва высунешься и заметят. Макс, двигаясь по миллиметру и отставляя голову в сторону, чтобы с палубы труднее было увидеть, искоса, едва глаза не вывихнув, бросил взгляд на другую сторону. Все в порядке – Муса уже на месте, так же исподтишка поглядывает.

Отлично – значит на позицию вышли. В таком деле трудно добиться синхронности, но, если татарин не затормозит, то на палубу они ворвутся одновременно.

Невдалеке послышался крик Эна:

– Эй! Там! На корабле! Я сдаюсь!

Макс замер. Ну! Давайте же!

Корпус легкого суденышка качнулся – кто-то перемещается по палубе. Если все сработало, то двигается к носу – посмотреть на источник шума. Если нет… Лучше о таком не думать, а то накаркаешь…

– Эй! Я Эн! Ваш командир кричал, что я нужен Алариху живым! Я сдаюсь! Берите меня в плен! И ради Бога – дайте хоть немного воды! Пожалуйста! Прошу вас!

Эн так жалобно это кричал, что Макс почти поверил, что он от жажды умирает. Вот ведь какой актерский талант, оказывается, пропадает.

– Стоят! Стоят рюс! Рукки ввэрх!

А это кричат уже совсем рядом – со стороны носа. Теперь мешкать нельзя: Муса на месте, значит, Олег и Геморрой уже заняли позиции под бортами – им это быстрее, да и Эн должен был их дождаться.