Рай беспощадный - Страница 65

Но Снежок все равно плелся позади, в кампании с Диной. Та почему-то стала заторможенной, погруженной в какие-то нерадостные размышления, вздрагивала от любого шума, и вообще выглядела очень жалко – будто птенчик, выпавший из гнезда. Макс попытался поинтересоваться причинами плохого самочувствия, но получил нелюбезный ответ, после чего циничный Олег посоветовал оставить ее в покое – дескать, дело в регулярном женском недомогании. Вот как только пройдет – сразу милой и проворной станет.

Но Макс сомневался, что причина столь прозаична – поведение Дины беспокоило его все больше и больше. Непонятно что с ней, но, как ему показалось, не одна она ведет себя странно – все липовцы какие-то загадочные, если вдуматься. У него было время за ними понаблюдать, и чем больше их узнавал, тем больше это бросалось в глаза. Надо по возвращении переговорить с Эном – ведь их секрет может касаться всех. Пусть даже они скрывают что-то позорное, неприглядное, но раз живут теперь на острове, то не должны держаться, будто у них тайное братство. Это неправильно, да и Макс от любопытства умрет – ведь очень интересно узнать, что же с ними такое приключилось там, в Липе. Оговорка Дины, что не в диксах дело, разбередила его фантазию не на шутку.

Ничего – глядишь, в отрыве от товарищей через день-другой разговорится. Такое ощущение, что она их боится – особенно Сержа. А Мишаня? Она на него поглядывала будто на омерзительное насекомое. Украдкой косилась – похоже, тоже побаивалась.

Ее заставили скрывать что-то нехорошее? Разрывается теперь между желанием рассказать, страхом и стыдом? Может и так – на душе у нее явно неладно.

На одном из привалов, устроенном под сенью кустарников очередного островка, заметили следы диксов. Обычные отпечатки ног, возможно и нормальные люди оставили, но сомнительно – ни одного оттиска в обуви. Твари со временем теряли все, оставаясь голыми, но это им не мешало – ступни у них сильно грубели, превращаясь в естественные подошвы. Даже острые кораллы не могли справиться с почти окаменевшей кожей.

Находка не обрадовала, и вдвойне неприятнее, что оказалась совсем свежей – ветер еще не успел занести. Возможно твари побывали здесь этой ночью – ночевали на бережку. Хотя зачем им ночью спать – у них это любимое время суток?..

К удивлению Макса ребята к следам отнеслись равнодушно. Ни удивления, ни интереса. Ну диксы и диксы – обычное дело. Для них, вероятно, это рутина, а он, новичок, волнуется по поводу и без. Пока народ отдыхал, не поленился – исследовал весь островок. Но больше ничего интересного не нашел – все те же корявые кусты и четыре кокосовые пальмы. Орехов под ними, увы, не обнаружилось – вероятно диксы утащили. Жора рассказывал, что старшие не один раз посылали отряды проверить близлежащие клочки суши, но плодов практически не попадалось – за тварями не успевали собирать. Те даже недозрелые не ленились срывать, легко забираясь на макушки пальм без какого-либо снаряжения. Единственно полезное, что удавалось утащить – древесину. У себя рубить, естественно, никто не будет, а «чужое» не жалко.

Но это было давно – с полгода назад. Тогда Бизон еще не обленился окончательно и лично участвовал в этих вылазках. Свой топорик он никому не доверял, а другого рубящего инструмента в поселке не было. Пережигать деревья опасно – слишком много дыма при этом получается, и заметить его можно издали. Так что с тех пор лесозаготовки больше не проводились.

После долгого обеденного привала обошли стороной приличное по меркам этих мест водное пространство – гектара три-четыре безо всяких рифов. Почти по центру темнел островерхий буй.

Заинтересовавшись, Макс спросил у рядом шагавшего Олега:

– Это такой же буй как возле поселка. Может здесь тоже люди появляются?

Тот, обернувшись, прищурился, кивнул:

– Это четвертый буй – мы его так называем. Даже не знаю почему – ведь ни третьего, ни второго, ни первого нет. Единственный буй поблизости, который не в протоке болтается. Хотя может таких и полно – мы же все не знаем. Дальше их точно много – вокруг Большого рассадник этих штук.

– Я вот думаю – если все сюда падают к таким вот буям, то, может быть, они не просто места обозначают, а сами притягивают людей и вещи? Аппаратура внутри специальная, или антенна какая-то для наведения светляков?

– Может и так.

– Хорошо бы попробовать – притащить один на удобное мелководье и посмотреть. Если сработает, то к нам будет падать много полезного, а собирать там легко.

– Думали уже о таком – не один ты такой умник. Наши ныряли на дальнем буе, проверяли, как он под водой устроен.

– И?

– Не утащить его. Сам цилиндр буя в глубину метров на пять тянется и заканчивается таким же конусом. А из конуса трос или труба толщиной сантиметров тридцать на дно уходит. Из такого же металла, а его даже нож стальной не царапает. К чему на дне прицеплен не смогли узнать – глубоко там очень. И мидии почему-то не растут ни на буе, ни на тросе, хотя обычно им такие места нравятся.

– Понятно… Жаль – идея заманчивая… Кстати – Бизон говорил, что на обратном пути заглянем сюда. Автобус там на дне – понырять надо.

– До обратного пути еще дожить надо…

– Ты бывал уже на Большом?

– Угу. Два раза.

– Круто! Ну и чем все закончилось?

– Первый раз ничего – восемь нас тогда было. Бамбука надергали-наломали; персиков кислых каждому по полкорзины набили; травы немного нарвали на болоте. Могли и больше, но тритоны нас почуяли – сразу два приползли. Мелковатые, но все равно стремные – смылись мы сразу. А еще на берегу кокосов насобирали и нарвали много. Ох и напился я тогда молочка и наелся мякоти! Может там и много диксов, но пальм еще больше – тысячи, наверное. Еле назад весь хабар дотащили. А во второй раз все плохо вышло. Было нас семнадцать человек, а назад только одиннадцать вернулось.